Ева чуть приподняла подушку и, сощурившись, убедилась, что шокер рядом.

«Ну и как тут прикажете спать со всем этим мычанием, кукареканьем и бог еще знает чем? Жуть малиновая — вот что я обо всем об этом думаю. И вообще, о чем это они там разговаривают? Тут что, окно открыто? Может, пойти закрыть его…»

Проснулась она поздно.

«Гм. Значит, я все-таки заснула», — удивилась Ева, вспоминая беспокойный сон. Во сне все животные были в камуфляже.

Первой же ее мыслью было выпить кофе, но она вспомнила, где находится, и вполголоса выругалась. «Они здесь все чай пьют. И как мне, спрашивается, прожить хотя бы день без дозы?» Ева нехотя встала с постели и огляделась по сторонам. На кровати лежал сложенный халат, а на нем — мемо-кубик. Она потянулась к нему и включила сообщение:

«Доброе утро, лейтенант. Если вы еще не вполне в себе, душ прямо по коридору и налево. Шинед ждет к завтраку, когда очухаешься. Я вернусь после полудня. Захочешь нас найти — Шинед подскажет дорогу. Поосторожней с моим любимым копом. И помни: здесь преступников нет».

Ева надела халат и, секунду поколебавшись, сунула в карман шокер. «Лучше взять с собой, чем тут оставлять», — решила она.

И — в тоске по кофе — побрела по коридору. «Теперь вся надежда только на душ».

2

Вернувшись в комнату, Ева обнаружила, что постель заправлена, а комната прибрана.

«У них тут что, роботы есть?» — удивилась она и подумала, что правильно сделала, захватив шокер с собой.

«Ну, если есть роботы, почему было не поставить в спальне автоповар с кофе? Или телевизор? Посмотрела б международную сводку по преступлениям, проверила бы, как дела дома.

Отбой! — приказала она себе и стала одеваться. — Учись адаптироваться».

За окном безостановочно надрывалась какая-то птица — полное «ку-ку» во всех смыслах.

«Да-а, это точно не Нью-Йорк. Ну ничего, зато хорошей женой успею побыть на год вперед».

Ева провела рукой по все еще мокрым волосам — сушилок у них тоже не было — и решила, что готова. Лучше все равно не будет.

На лестнице до нее донеслась мелодия — чей-то довольно приятный и чистый голос распевал про любовь. И еще на подходе к кухне до нее вопреки ожиданиям — Ева готова была поклясться — донесся манящий аромат кофе.

Скрепя сердце она попыталась убедить себя, что это, наверно, обонятельная галлюцинация, но невидимый рыбак уже понял, что она клюнула на запах, подсек, и в одно мгновение она очутилась на кухне.

— Слава тебе, господи! — Ева даже не заметила, что говорит вслух, но стоявшая у плиты Шинед обернулась и радостно улыбнулась ей:

— Доброе утро! Надеюсь, спали хорошо.

— Спасибо, просто отлично, — сказала Ева. — Это что, правда кофе?

— А как же, конечно, кофе. Рорк заказал. Сказал, особый сорт, твой любимый. Ты, помнится, обожаешь кофе.

— Скорей просто жить без него не могу.

— А я с утра сама не своя без чашки хорошего крепкого чая, — призналась Шинед, протягивая Еве дымящуюся глиняную кружку. Одета Шинед была в бежевые брюки и ярко-голубую рубашку с закатанными рукавами. Волосы она скрепила на затылке заколкой. — Присаживайся, заправляйся.

— Спасибо огромное. Правда спасибо.

— Мужчины там с машинами возятся, так что можем спокойно позавтракать. Рорк сказал, ты будешь нормальную ирландскую порцию.

— Э-э-э… — замешкалась Ева.

— На нормального человека, как у нас говорят, — подмигнула Шинед. — А не такую гору, какую мужчины в себя запихивают.

— Мне правда достаточно кофе. Без лишних хлопот.

— А мне приятно похлопотать. Я это люблю. Мясо-то уже готово, надо только разогреть. А остальное я за пару минут приготовлю, какие уж тут хлопоты. Люблю, когда на кухне хорошая компания, — добавила Шинед, гремя сковородками.

«Странно, — подумала Ева. — Очень странно сидеть и смотреть, как кто-то по-настоящему готовит. Вот и Соммерсет, наверное, как и она». Дома у них с Рорком все автоповара загружал именно он.

Но посиделки на кухне вместе с их дворецким шли под номером один в списке ее ночных кошмаров.

— Тебе, я слыхала, петушок спать не давал?

— Что-что? — поперхнулась от неожиданности Ева.

— Не в том смысле, — хитро глянула на нее через плечо Шинед. — Хотя, если и в этом, тоже хорошо. Я имела в виду нашего петуха.

— А, да. Точно. И что, он так каждое утро?

— И в дождь, и в снег. Хотя я-то уже привыкла, почти совсем не замечаю. — Шинед ловко разбила яйца над сковородкой. — Наверно, это как для вас шум машин. Просто часть окружающей среды.

Шинед отставила скворчащую сковородку и снова обернулась к Еве:

— Я так рада, что вы у нас еще на ночь останетесь. И такой славный день для твоего подарка Рорку, солнечный. Давай-ка с тобой зайдем туда сегодня пораньше, посмотришь еще раз, а потом уже Шеймус его приведет.

— По фотографиям все было в общих чертах понятно. Но живьем посмотреть всегда хорошо. Шинед, спасибо вам за все, что вы там сделали.

— Доченька, ты даже не представляешь, как это для нас всех важно. Это не просто подарок на вашу годовщину. Это намного, намного больше.

Шинед поставила на стол вынутое из духовки блюдо с мясом, добавив к нему яичницу, жареную картошку и половину огромного помидора.

— А вот тебе ржаного, только утром выпекли, — сказала она, положив на тарелку свежий хлеб и ставя перед Евой плошку с маслом.

— Пахнет великолепно.

Шинед улыбнулась, долила Еве еще кофе и, подсев к ней с кружкой чая, стала ждать, когда та распробует.

— На вкус и того лучше, а уж Рорк-то меня изысканными завтраками избаловал.

— Ну вот и замечательно. Люблю угощать, люблю о людях заботиться. Хочется думать, у меня к этому талант.

— Это точно.

— Хорошо, когда каждый занимается тем, что ему по душе и к чему у него талант. Вот как ты.

— Ага.

— Себя я на твоем месте представить никак не могу. Как и ты себя, наверное, на моем. И все-таки вот мы сидим вместе на кухне, едим за одним столом. Странная штука судьба, а в нашем случае еще и щедрая. Спасибо тебе, что привезла его к нам, спасибо, что тратишь на нас свой отпуск.

— Меня накормили отличным завтраком и напоили просто шикарным кофе. Какие же это лишения!

Шинед наклонилась через стол и накрыла Евину руку своею ладонью.

— Ты имеешь власть над весьма могущественным человеком. Он любит тебя, и это дает тебе власть. Хотя, мне кажется, бывает и так, что вы с ним — как кошка с собакой.

— Да уж, случается.

— Но вот он здесь, сидит сейчас, наверное, в кабине трактора, вместо того чтобы загорать где-нибудь на экзотическом пляже, попивать шампанское по утрам, — и все потому, что ты ему это устроила. Потому что ты знаешь, как важна ему эта связующая ниточка, как важно ему разделить это все с тобой.

— Вы дали ему то, о чем он и не мечтал… И не думал, что может мечтать. Если бы не вы, никогда бы ему не сидеть за одним столом со своей родней.

— Я каждый день сестру вспоминаю, — призналась вдруг Шинед, отводя взгляд. — Мы ведь близнецы. Это такая связь, словами не объяснишь. Но теперь есть Рорк, и она словно бы вновь со мной — я даже и не думала, что так бывает… Я теперь ему вместо матери и люблю его так же сильно, как он тебя. Поэтому я хочу, чтобы мы с тобой были близкими друзьями. Хочу думать, что вы еще будете к нам приезжать или мы к вам и наша связь будет только крепнуть, и наши с тобой отношения будут обусловлены не только нашей любовью к одному человеку.

Ева помолчала, собираясь с мыслями.

— А знаете, многие ведь стали бы винить его.

— Он был еще младенцем.

— Нет, — покачала головой Ева, — там, где я живу, люди обвиняют, мучают, калечат и убивают друг друга безо всякой логики. Его отец убил вашу сестру. Патрик Рорк ее использовал, мучил, предал и в конце концов убил — он ее у вас отнял. И кое-кто обернул бы дело так, будто Рорк — часть всей этой истории и даже ее причина, что он виноват в вашей утрате. Когда он узнал, как все было на самом деле, узнал после всех этих лет лжи, что у него была мать, он к вам пришел. И вы его не отвергли, не выставили виноватым и не заставили расплачиваться за других. Вы ввели его в свой дом, подарили ему человеческое тепло как раз тогда, когда ему это было нужнее всего. Я сама не мастер заводить друзей. Никогда мне это легко не давалось. Но уже за один только ваш поступок я вас люблю. Так что, наверное, у нас есть все задатки для настоящей дружбы.